Сказ про Чевокселя и Почемукселя, обитающих в нашем городе. Книга первая - Ермолай Дерипузо

– Ну уж дудки! – победоносно выкрикнул Чевоксель. – Выпутывайся сам, раз попал в дурацкую ситуацию. И, быть может, тебе дадут медальку!

С этими словами Чевоксель быстро направился к соседней лавке, стащил с неё за руку Почемукселя, и оба посеменили по набережной в противоположную от меня сторону.

– Это точно последняя встреча с тобой, негодник… – ворчал я, мучительно распутывая узел на ноге.

Как же, как же я тогда ошибался…

Вторая встреча, ещё хуже, чем первое знакомство

Как мне казалось, повторная встреча с сорванцом со странным именем Чевоксель больше никогда не состоится. Это и понятно – любой нормальный человек на моём месте вряд ли бы так просто забыл и простил издевательства наглеца. Да и любой здравомыслящий мальчишка, сотворивший подобное со взрослым человеком, поостерёгся бы впредь попадаться тому на глаза во избежание грандиозной взбучки. Но я, как скоро выяснилось, был слишком наивен, полагая, что Чевоксель будет обходить меня стороной.

Та пятница, стоившая обид и нервов, сменилась следующей пятницей, ветреной и ненастной. Мне предстояла поездка на окраину города, да ещё минут пятнадцать пешком до какого-то там ангара, а потом поворот направо, какие-то две дороги, арка, трубы и чёрт ещё знает что. И вот где-то там находилась контора, в которой мне нужно было обязательно появиться. Разумеется, по работе. Вряд ли бы я добровольно поехал в такую даль по личным делам.

Уже стоя на остановке я пожалел, что не взял поутру с собой из дома зонт. Термометр показывал плюс семь. Облака неслись низко, и хотя дождя ещё не было, он мог начаться в любую минуту. «Ладно, – успокаивал я себя, – в автобусе дождь не страшен, до этой фирмы как-нибудь доберусь побыстрее, а у них можно, если что, и дождь переждать». Действительно, срочных дел у меня на тот день больше не было.

Тут по мобильному телефону позвонил мой начальник. Абсолютно некстати и не к месту выяснилось, что нужно срочно встретиться с представителем другой фирмы и забрать пакет подписанных документов, который я якобы обещал забрать ещё неделю назад. Я попытался, было, возразить, но тщетно. Начальник был неумолим – дескать, он уже обо всём договорился, и не следовало бы мне портить репутацию нашей солидной организации. Что ещё интереснее, начальник согласился с представителем этой фирмы, что встретиться мы должны на той самой злополучной набережной, где я был позорно привязан за ногу к одной из лавок неделю назад. Разумеется, о том, как я попал впросак, никто не знал. «Может быть, я сейчас вернусь на работу, и мы там с ним встретимся? Попросите, чтобы человек пошёл мне навстречу и…» – попытался поторговаться я. Но начальник оборвал разговор коротким: «Я всё сказал. Перезванивать ему я не буду. Тем более, не особо представляю, кому перезванивать. Отвечайте за свои просчёты сами. Вам – пятнадцать минут времени. Да, Вас будут ждать напротив кафе „Подкова“. Всё».

Пришлось идти, сопротивляясь ветру. Прохожие, шедшие мне навстречу, с сожалением поглядывали на меня – всё-таки ветер дул им в спину, а не в лицо. Но долго роптать и сокрушаться – не моя привычка, посему был я в назначенном месте даже чуть раньше срока.

Как ни странно, но меня никто не ждал. Часы показывали без трёх одиннадцать. Оставалось полагать, что неизвестный мне человек вот-вот подойдёт или подъедет.

Время шло. Никого не было. И вновь зазвонил телефон. «Он застрял в пробке, – звучал в трубке голос начальника. – Просил извиниться. Посидите в кафе, он зайдёт прямо туда».

Час от часу не легче. Пробка! А мне ведь, не надо забывать, предстояло тащиться ещё и на окраину города. Но да ладно. Уж чего-чего, а испить чашечку кофе с булочкой я точно успевал. Какое-никакое, а удовольствие.

Удобно расположившись в причудливом кресле, я принялся за трапезу, поглядывая в окно на набережную. В какой-то момент мне показалось, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Я повернулся. Рядом, за соседним столом, сидел Чевоксель. На этот раз он был облачён в черный длиннющий плащ. На ногах блестели чёрные же щёгольские туфли. В руке его покачивались чёрные очки.

– Ну, здравствуй, Ермолай… – негромко произнёс Чевоксель.

– Ну, здравствуй, Чевоксель, – как можно менее дружелюбно ответил я ему.

Воцарилась тишина. Я несколько раз оглядел Чевокселя с ног до головы.

– Всю неделю я слежу за тобой, – не меняя интонации, произнёс Чевоксель. – И вот теперь ты здесь.

Вновь стало тихо. Девушка за прилавком с интересом поглядывала в нашу сторону.

– Преступник всегда возвращается на место преступления, – Чевоксель говорил ещё тише. – Ведь верно? Ты вот вернулся на набережную…

– Послушай меня, мальчик, – я развернулся к нему всем корпусом. – Мне недосуг играть в твои дурацкие игры. Я ещё не забыл твою идиотскую выходку на прошлой неделе. И я в любую секунду могу сделать так, что ты будешь за версту обходить меня стороной и кланяться мне до земли при случайных встречах. Закрой рот и сиди молча. Понятно?

Теперь пришла очередь Чевокселя оглядеть меня с головы до ног. Надо отдать должное, он оставался таким же невозмутимым.

– Я предлагаю тебе сделку, Ермолай. Возьми это. Там всё написано.

Он протянул мне большой белый конверт. На нём была размашисто написана моя фамилия и инициалы. Я был уверен, что сейчас меня попытаются втянуть в какую-нибудь игру про шпионов. А что ещё можно было предположить, глядя на разодетого в чёрные наряды Чевокселя?! Да и недельная слежка за мной могла быть абсолютной правдой. Чем ещё занимать время маленькому бездельнику, который не ходит в сад, да и в школу, как выяснится позже, тоже? Куда только смотрели его родители?

Решение ко мне пришло спонтанно и само собой. Глядя прямо в глаза негоднику, я взял в руки конверт и без тени сомнения медленно и невозмутимо порвал его напополам вдоль, а затем и поперёк.

– Игры закончились, Чевоксель. Последний раз предупреждаю – уходи подобру-поздорову.

Чевоксель уставился на разорванный конверт. Затем перевёл взгляд на меня. Доселе невозмутимое лицо его вдруг стало напряжённо-удивлённым. Чевоксель вновь оглядел конверт (так, будто бы он должен был чудесным образом склеиться) и, глядя теперь уже в пол, осторожно произнёс:

– Я удивлён, Ермолай. Я поражён. Я сражён наповал. Я удаляюсь.

Закончив фразу, Чевоксель встал и направился к выходу, не поднимая глаз, волоча полы плаща по полу. Прежде, чем открыть дверь, он оглянулся. На его лице я вдруг заметил испуг. Через секунду дверь за ним закрылась.

«Ну вот, ты получил щелчок по носу, маленький негодник! – удовлетворённо подумал я, отодвинув в сторону разорванный конверт и потягивая чуть остывший кофе. – Конечно, ты бесподобен в своих представлениях. Актёрский талант явно налицо. Но я вышел из детства, дружок, так что ищи дураков участвовать в твоих театрализованных представлениях и выслушивать твои байки про сожранных капитанов и прочую ерунду. Думаю, что теперь ты отстанешь от меня».

Время шло. Представитель фирмы всё не появлялся. Перезванивать шефу смысла не было. Я пытался самостоятельно вспомнить, у кого же обещал забрать документы. Но тщетно – в рабочей суете многое забывалось и всплывало порой самым неподходящим образом.

Вновь мой взгляд упал на разорванный конверт. От нечего делать я придвинул его куски к себе. Приподняв угол одного из них, я заметил синюю печать и чью-то подпись. Покопавшись в другом фрагменте, обнаружил бумагу с водяными знаками и каким-то текстом. Что-то в душе неумолимо ухнуло вниз. Я вытряс все разорванные бумаги и лихорадочно сложил их в исходное целое.

В первую секунду я покрылся холодным потом. И, видимо, не просто изменился в лице. Наверное, позеленел, побелел и посинел одновременно, потому что девушка за прилавком прекратила какие-то подсчёты и с ужасом уставилась на меня.

Передо мной, сложенные воедино, лежали четыре документа, которые я должен был получить. Четыре бумажки, потеря которых могла стоить мне работы и карьеры. Четыре бумажки, которые я собственноручно порвал.

Вскочив из-за стола, в бешенстве я бросился на улицу, чуть не выбив дверь. Метнулся туда-сюда по набережной, забежал в переулок. Конечно, Чевокселя нигде не было. Влетев в кафе, я бросился к столу. Ещё теплилась надежда, что всё произошедшее – кошмарный сон. Или фокус, после которого порванные бумажки обязательно станут целыми. Или что-то ещё, что даст мне возможность облегчённо вздохнуть. Увы, на столе по-прежнему лежали порванные документы.

Я сел и обхватил голову руками. Ещё немного – и слёзы потекли бы из моих глаз. С трудом взяв себя в руки, я начал лихорадочно соображать, что же теперь делать. Склеивать документы было бессмысленно. Попытаться поговорить с собственным начальником и всё ему объяснить означало заработать репутацию разгильдяя и недотёпы с последующим же моим увольнением.